--- "Чердак"

Чума, соглашаясь на лес, не зря предпочитала именно его. Она телепортировалась, не ожидая ответа Аделаиды, прямо на Зыбкие Ворота, потому что именно здесь и предпочитала работать с теми, кого могла тренировать вообще. В любом случае, так было намного интереснее.
Здесь, в Зыбких Болотах, Чума прекрасно знала всю местность - она успела за короткое время изучить абсолютно всё по важным картам. она знала, куда ступать и что говорить, знала, какие заклинания будут опасными - а самое главное, здесь была очень важна сама магия, которая требовала весьма серьёзных усилий в подобной местности. Ведь оружие - это всё ерунда, и любой хорошо регенерирующий маг прекрасно справится с любым его действием, а вот если случится что-то подобное с обыкновенным магом, то ему придётся несладко.
- Ну что, девочка моя, приступим, - язвительно протянула Чума, ожидая, когда наконец-то появится Аделаида и начнётся то, чего так долго ждала Чума.

- Мадам почему я вас не вижу? Прекратите ваши фокусы, предупреждать хотя бы надо что тренировка началась.Мадам ... - Аделаида даже потеряла на несколько мгновений сознание, но Чума даже не обратила на это должное внимание. Она удивлённо смотрела на кольцо, которое оказалось на пальце у Венти; сейчас, когда девушка была её ученицей, Чума имела над нею власть и надеялась на то, что даже сможет снять украшение с руки девушки и надеть самой, воспользоваться наконец-то могуществом Кольца Посейдона, но как только попыталась прикоснуться, тут же почувствовала странное покалывание в руке и поспешно одёрнула её. Стало больно и весьма неприятно, поэтому женщина решила больше не пытаться повторить что-то подобное.
- Дрянная девчонка! - не сдерживаясь, воскликнула некроведьма. - Я ещё совершенно ничего не сделала, а ты уже притворяешься слабой и несчастной! Вставай, на меня не действуют все эти ваши девичьи штучки. Женщина должна быть сильной, сильной и ещё раз сильной, и не надо выдумывать всякую ерунду и пытаться устраивать непонятно что! - Чума топнула ногой. - Вставай, потому что вот с этого мгновения твоя тренировка уже началась! И запомни - я не тренирую, - она наклонилась пониже и приподняла голову ученицы за подбородок. - Я убиваю сразу. Беспощадно. Так, чтобы больше никогда не возникало желания хотя бы что-то сделать! Вставай!
Женщина вскинула руку, выпуская синюю искру. Та зависла в воздухе, освещая пространство вокруг, и Чума довольно улыбнулась, а после перевела взгляд на Аделаиду.
- Я приказала тебе встать. Почему ты до сих пор вылёживаешься? - возмутилась она.

- Хахах! - поднялась Аделаида на локти.- Ну вы даете мадам, это нечто. Хахаах!- после успокоившись сказала:
- О боже вы бы себя видели. Когда вы сердитесь и топать ножкой начинаете, вы похожи на маленького ребенка. Это забавно. - Странно. Ваша искра меня не задела. Я почувствовала только легкую щекотку и все. Почему?
Потом посмотрела на руку. На палец было надето кольцо.
- Это что?- показывая руку мадам- Это вы надели, зачем?
- Без этого кольца ты попросту погибнешь в первое же мгновение, - язвительно ответила Чума. - А мне нужна живая ученица. Поэтому постарайся не особо наглеть, ведь колечко очень легко снимается.
Она уже успела успокоиться и весьма равнодушно отреагировала на заявление о том, что ведёт себя подобно маленькому ребёнку. Женщина вздохнула, в который раз выталкивая из головы абсолютно все лишние мысли, попыталась сосредоточиться на том, что должна сделать, а после вдруг резко вскинула руку. Никакой видимой магии не оказалось, но зато волшебство воды абсолютно блокировалось в лесу. Оно стало совершенно статичным, и ничто, даже кольцо Посейдона, не смогло бы расшевелить его раньше, чем через несколько часов. Этого же было достаточно для того, чтобы провести небольшую тренировку - а женщина совершенно не спешила прерывать собственное занятие из-за какого-то там инцидента.
Заклинания вслух Чума не произносила, но следила внимательно за тем, как, одно за другим, загорались небольшие растения вокруг Аделаиды, сотворяя что-то вроде огненного круга, который должен был бы показаться для девушки достаточно неприятной вещью. Торф, который, очевидно, здесь и был, вспыхивал моментально - Чума знала, что лес будет гореть, но эти деревья не упадут и так и останутся мрачными обугленными корягами стоять посреди леса.
Легонько повернув ладонь, женщина обездвижила ноги Аделаиды, не позволяя ей даже сдвинуться с места - так было намного интереснее играть.

-Благодарю. - промолвила Аделаида.
Чума с презрением наблюдала за тем, как девушка боролась с пламенем, совершенно потеряв концентрацию и не заметив случившееся. Некромагиня лишь с удивлением осознала, что девушка действительно оказалась слишком самонадеянной и сейчас даже не проследила за врагом, не заметив, как Чума разделилась неуловимо на несколько частей.
Одна, окаченная водой, стояла прямо перед ученицей, но уже не была настоящей и таяла прямо на глазах.
- Ну что, деточка, - хихикнула первая, остановившись у неё за спиной.
- Ты счастлива? - улыбалась вторая где-то около дерева.
- Ты видишь всех нас? - хором спросила третья и четвёртая, остановившись по разные стороны от Аделаиды.
Пятая зависла где-то в воздухе, шестая устроилась поудобнее на ветке - и все они внимательно взирали на Венти, хихикая над нею.
- Какая настоящая? - язвительно поинтересовалась та самая шестая, мотая ногами.
- Я или они? - уточнила пятая.
Женщины были похожи, как две капли воды; некромагиня прекрасно знала, что Аделаиде никогда не угадать, кто из них кто.

-Красивая иллюзия, но  мы сюда пришли не головоломки решать, верно? - возмутилась Аделаида, толком не понимая, в чём именно было её испытание. - Ну и что дальше? Я не буду походить к каждой и рассматривать тебя. Так что не надейся.
- Мы и не надеемся! - дружным хором ответили женщины.
Шестая, та самая. которая сидела на дереве, вдруг вскочила на ноги, шагая по воздуху так, словно он был самой прекрасной и ровной дорогой. Дерево, которое до этого казалось прекрасным и прочным, сейчас вдруг рухнуло с противным треском и провалилось куда-то вниз, в болота, сильно задев Аделаиду и столкнув её с упругой кочки куда-то на болотистую местность.
Первая Чума радостно захохотала, вскидывая руку и отправляя несколько магических искр, и твёрдые кочки, на которых можно было стоять, вдруг перемешались между собой, прячась от Венти.
Вторая и третья женщины, всё так же весело смеясь, словно во всём этом было что-то замечательное, ответили тем же оружием - потоки воды ещё больше размочили болото, и оно теперь с жадностью ожидало собственную жертву.
Игра окончательно началась.

- Ну пока вы в раздумьях мадам, проверю-ка я местность. Так как что то мне не дает покоя. - сказала Ада, и вокруг зашумел ветер, срывая сухие лисья с деревьев, она растворилась в потоке воздуха после добавила:
- Когда надумаете крикните или сигнал дайте, я увижу.
Аделаида уже собиралась исчезнуть окончательно, но могущественный поток магии не дал ей это сделать. Девушку сбило с ног, и она, грязная, в болоте, так и осталась лежать на земле, пока что не имея никакой возможности пошевелиться. Чума то сливалась в единое целое, то вновь разделялась на мелкие части, и совершенно ничего сделать против неё не получалось.
- А теперь запомни, - женщина легонько пнула девушку ногой, - никогда не уходи без моего разрешения. Никогда не используй против меня воду - я быстро высыхаю, а моё терпение окончательно сползает бесформенной кучкой вниз. Никогда не перечь мне. Отгадывай, если я говорю отгадывать. Сейчас же!
Чума вновь слилась воедино, но нельзя было утверждать, что это было её реальной версией - потому что, в конце концов, порой складывалось такое впечатление, что её реальной рядом с Аделаидой вообще никогда не было.

- Хорош метод обучения пинками, но я так просто сидеть на месте не буду.- схватив в полете ее ногу скрутила, когда та замахнулась для следующего пинка, мадам перевернулась в воздухе и упала плашмя.
- А остальное мне ясно. - с трудом отрываясь от земли, подымая руки и ноги, как марионетка, сказала Аделаида.
- Слушай давно хотела спросить, ты случайно не кому во сны не появляешься?
- Сомневаюсь, что тебе ясно! - послушалось шипение где-то за спиной; упавшая Чума растаяла в воздухе, а за спиной у Аделаиды появилась вторая, то ли настоящая, то ли вновь не совсем. С силой ударив девушку в спину, женщина вскинула руку, и Венти откинуло на несколько метров, прямо к дереву, которое, в свою очередь, схватило её руки своими корнями, высвободившимися из земли. Несколько ножей, вылетевшие буквально из воздуха, едва не пронзили Аделаиду насквозь, но остались висеть в воздухе в нескольких миллиметрах от её шеи и где-то около сердца, поддерживаемые некромагией.
- Помни, - диктовала Чума свои правила, - Я ненавижу, когда мне перечат. Я не принимаю сопротивление. Каждый твой удар в мою сторону будет вызывать от меня наказание; каждый раз, когда ты попытаешься уничтожить меня, ударить или просто толкнуть, я окажусь за твоей спиной и проткну тебя насквозь ядовитым ножом. Мы не сёстры по Дару и не подруги, ты - моя ученица, а ученица некромага на самом деле лишь его подчинённая. Подчинённая во всём. И если я скажу тебе что-то сделать, а ты не выполнишь, если ты хотя бы раз ослушаешься меня, то ты погибнешь. До этого момента я играла с тобой, но сейчас, когда своими словами ты скрепила договор, ты никуда уже не денешься, и я могу делать всё, что захочу. Я не добрая. Я не нормальная. Я жестока и тоже самолюбива, а всё то, что ты знаешь, никогда не сравнится с  настоящим волшебством.

-Так почем дело встало? - сказала Аделаида наклоняясь, и остановившись в 3см от ее лица - ну же?
- На меня не действуют дешёвые фокусы и не менее дешёвое геройство с твоей стороны, - уверенно промолвила Чума, недовольно скривившись. - Можешь ходить с окровавленными руками, но если ты из-за этого сдохнешь, то знай, что никто особо плакать не будет. Здесь никто никому не нужен. Мир жесток, деточка.
На самом деле женщина действительно не испытывала совершенно никакого сожаления по тому поводу, что на руках у Аделаиды появились такие серьёзные раны. Она была уверена в том, что настоящий волшебник не должен бояться боли - а гордостью в глазах никогда не растопишь ту, которая когда-то была без рук и едва-едва смогла исцелиться.
- Если ты будешь продолжать стоять столбом, то умрёшь в сию же секунду, - холодно промолвила Чума, и нож, который до этого лежал на земле, вдруг резко взлетел в воздух и едва не вознился в спину Аделаиды.

- Столбом. За спиной. - послышались короткие, отрывистые фразы со стороны Аделаиды.
- Я тоже, - послышалось настойчиво-язвительное, и Чума, с которой только что до этого разговаривала Аделаида, вдруг превратилась в горстку праха; вместо неё за спиной у девушки возникла всё та же женщина, опять с весьма серьёзными претензиями на реальность. Она весело и весьма настойчиво улыбалась, склонив голову набок, и явно собиралась о чём-то весьма интересном поведать, но пока что не решила, что именно собирается сказать. После, дождавшись реакции со стороны Венти, женщина моментально телепортировалась куда-то под дерево, опёршись о него спиной и внимательно рассматривая Аделаиду.
- Если ты будешь продолжать играть со мной в кошки мышки, то я тебя уничтожу в первый же миг своего желания сделать нечто подобное, - заключила наконец-то Чума. - За всё это время ты так и не попыталась угадать, где я настоящая. Если использовать борьбу с двойниками, то можно выиграть практически любой бой - все они превратятся в прах, если хотя бы задеть основного участника, вот только ты об этом даже не догадываешься и не пытаешься это сделать. Отдай мне своё кольцо, ты его не заслужила!

- Не отдам. Кольцо выбрало меня. Оно мое. Мое!- сказала Аделаида.
- По мне так ты была той что сидела на ветке дерева. По крайней мере, из всех она была более живой, чем остальные.
- Дрянная девчонка... А как по мне, меня настоящей здесь вообще не было! - жалея, что не может отобрать кольцо силой, да и просто так вряд ли получит его, Чума со злостью ударила девушку по лицу, а после тут же отошла на несколько метров, с презрением глядя на неё.
- Хотя бы раз атакуй меня так, чтобы я не могла победить! Хотя бы раз предугадай! Ты же не ученица, ты какая-то тряпка, которая продолжает собачье-волчьим взглядом смотреть на меня! Как ты себя ведёшь? Разве так можно? Разве нормальные некромаги и вообще волшебники могут так часто наскисать? Какая от тебя польза? Ты только ноешь и пытаешься атаковать оружием или своей дурацкой водой! А это не помогает! Используй смертельную магию!
На последних словах интуитивная магия буквально волнами расходилась в разные стороны - Чума была в абсолютном негодовании.

- Беги мадам. Чем раньше ты сейчас уйдешь отсюда, тем лучше будет для тебя, уходи.А иначе будет плохо. Я за себя не ручаюсь.- молчание.
- Уходи, я знаю что ты меня слышишь, беги отсюда. Ты умрешь тогда, если не уйдешь беги.
Чума не отреагировала совершенно ни за что. Она совершенно не собиралась думать о том, что может сделать заклинание Хаоса - лишь поудобнее устроилась на ветке, до которой телепортировалась очень быстро и, что самое главное в этом деле, весьма точно.
- Ну-ну, превращайся, я посмотрю, - язвительно протянула женщина, прекрасно зная, что на самом деле уже мёртвому человеку трудно попытаться повредить ещё хотя бы раз и хотя бы как-то. В любом случае, что бы ни пыталась сделать Аделаида, даже если она сменит ипостась, это будет ничто в сравнении с духами Хаоса, с которыми так часто общалась прежде Чума-дель-Торт. Прекрасно понимая это, женщина не переживала и даже не дрожала перед неизвестностью, лишь мирно улыбалась, рассматривая всё, что происходило вокруг.
- Мне очень интересно, кем же станешь ты, - наконец-то протянула она, откинувшись на спину и опёршись о ствол дерева.

Она выкрикивала всю беду и горе, накопившиеся внутри, в одном все возрастающем, оглушительном, вымученном крике, который, хотя это казалось уже невозможным, становился все громче и громче, пока неожиданно не превратился в смех, и теперь она уже не кричала, а смеялась звучным, раскатистым, наполненным радостью смехом, который эхо разносило между горными склонами. Теперь перепугались даже те, кто при крике Ады не застыл от страха, так как смех этот был даже более ужасен, чем самый страшный крик, таким презрительным, оглушающим и мрачным он был, таким нечеловеческим, словно шел из самого ада. Как по неслышной команде, мужчины боязливо отступали на два, три, четыре шага от смеявшейся женщины.
Затем Аделаида подняла голову, так что длинные золотистые волосы которые стали в миг черными как смоль, свисающие на лицо, соскользнули назад, открыв белое, как алебастр, лицо, и так же, как с телом, с чертами лица, казалось, тоже произошла некоторая метаморфоза. Казалось, бледная кожа Ады стала черной, и слегка прозрачной, что можно было различить под ней сеть тончайших жилок. Как будто сильнее стали выступать скулы, надбровные дуги и челюстные кости. Глаза теперь состояли лишь из черноты зрачка — никакой белизны, ни радужной оболочки, одна чернота, бездонная дыра, в глубине которой горел всепоглощающий огонь. Как бешенный зверь, Аделаида оскалила сильные, сверкающие белые зубы, которые странным образом казались длиннее, чем у обычных людей.
— Теперь, — сказала она, и голос ее звучал много глубже, чем раньше, издавая горловой звук. — Теперь я разозлилась по-настоящему…
И прежде чем хоть один смог отреагировать, Ада вскочила и в мгновение ока оказалась перед парнем, который стоял ближе других. Мечи она оставила торчащими в земле. Теперь у нее было другое оружие. Она сама была оружием…
Она вытянула руку вперед и, прежде чем противник даже успел подумать об отступлении, протянула длинные, выросшие, как зубы, ногти — и вырвала ему горло!
Из раны полился поток крови, испачкал ей лицо. Она жадно облизнула губы, которые оказались испачканы кровью жертвы, в то время как мужчина рухнул перед ней на колени.
- Следующий, меня на всех хватит.
— Дьявол!— заорал один из бандитов вне себя от ужаса. — Черт побери, эта мерзавка убила его! Пристрелите ее сейчас же! Стреляйте!
В нее посыпался град стрел и пуль. Ада яростно зашипела, оскалила зубы и попыталась уклониться от пуль, но свинцовые пули летели с трех сторон одновременно, и две настигли ее — одна, попав в левое плечо ниже лопатки, другая справа, в бедро. Пули пробили большие, размером с орех отверстия в ее кожаном костюме, из ран выступила кровь, но только несколько капель. Некоторое время она покачалась из стороны в сторону, затем овладела собой, энергичным движением головы отбросила черные волосы с лица и посмотрела кругом.
— Вот падла, — сказала она, что прозвучало скорее насмешливо, — это причинило мне боль!
Мужчины растерянно уставились на нее. В нее только что угодило две пули, а она все еще стояла на ногах. Какой-то момент мужчины просто стояли, затем разразилась невыразимая паника. Почти все так поспешно отступили от неё, как от нечистой, потом вскинули мечи и бросились на нее.
Для Ады не составило труда уклониться от удара мечом первого мужчины, и прежде чем он успел замахнуться во второй раз, она ударила его ладонью по лицу. Длинные острые ногти оставили пять параллельных дорожек, протянувшихся от левого уха через все лицо.
Краем глаза она заметила блеск металла и развернулась, чтобы встретить лицом противника. Меч со свистом рассек холодный воздух и вонзился в ее правое плечо, когда она пыталась уйти от удара. Ада испустила злобное шипение и, не обращая внимания на боль, схватила мужчину одной рукой за горло, прежде чем он успел нанести удар второй раз. Без малейшего напряжения она подняла беспомощно трепыхавшегося парня с его мечом в воздух и, ухмыляясь, наслаждалась видом искаженного от боли лица мужчины, который, задыхаясь, хватал ртом воздух. Она еще крепче сдавила трахею, и его лицо залилось краской. Его веки дергались, сопротивление ослабевало, пока меч не выскользнул из пальцев и, воткнувшись в снег, остался, покачиваясь, стоять.
Затем вновь загремели выстрелы, и грудь и спину её пронзили пули. Она ослабила хватку, и мужчина тяжело упал на землю, где и остался лежать. Ада развернулась к стрелкам, лихорадочно пытающимся перезарядить мушкеты. Аделаида в два прыжка оказалась рядом, и в следующий момент снег стал красным от крови. Высушив их а после разорвав их начасти отправилась к следующему.
Его губы дрожали, когда прерывающимся голосом он стал умолять:
— Пожалуйста, пощадите меня! Я прошу вас. У меня жена и дети…
— А у меня жажда, — ответила она и бросилась на мужчину. Жестоким толчком рванула его голову в сторону, обнажив горло. Она так широко раскрыла рот, как это не в состоянии сделать нормальный человек, и ее клыки становились все длиннее и длиннее. Затем она впилась в горло трепыхавшейся жертвы и разорвала сонную артерию. После оторвала ему голову так что та слетела с шей в неизвестном направлении. И так она продолжила со всеми пока не остался один единственный, кто пошел наперекор её слову.
Стоя над обескровленным телом последней жертвы, она полным удовлетворения взглядом она медленно как хищник направилась в его сторону.
— Теперь, — сказала она со светящимися темным пагубным огнем глазами в красных прожилках, — мы наедине, только ты и я! Никого из твоих дружков нет в живых и некому передать слова нашей беседы, поэтому тебе ничто не грозит, если ты скажешь мне, кому ты служишь?
Когда он открыл рот, чтобы произнести что-то, на губах появилась кровавая пена. Только сейчас Ада заметила у него глубокую, кровоточащую рану в правом боку. Очевидно, она ранила его. Кровь промочила одежду и теперь струйкой текла изо рта.
Мужчина умирал, жить ему оставалось лишь считанные минуты. Ответ на свой вопрос она от него уже не получит.
С большим трудом он выдавил сквозь зубы:
— Чтоб черт… тебя… побрал…
— Он уже сделал это, — равнодушно заметила Аделаида.
Затем впилась зубами в горло мужчины. Жадно выпила кровавый сок жизни, затем обеими руками взялась за голову и резким поворотом свернула шею. Дальше пошла расчленёнка. Она рвала их головы, руки, ноги и разбрасывала по всему периметру.
После остановилась и повернула голову к выходу. В десяти шагах от себя она увидела наставницу. Она стояла как вкопанная и растерянно таращила на нее глаза. Ада замерла; оскаленные клыки, окровавленное лицо, под ногтями кровь ее жертв. Они пристально смотрели друг другу в глаза, и неописуемый ужас во взгляде наставницы, как жало, вонзался в её душу.
— Аделаида?! — неуверенно спросила она. Молчание.
Дальше послышались остальные шаги наших. У всех в глазах был страх, они подняли оружие и направили его на меня.
- Ада, что здесь произошло?- молчание- Отвечай!
-Её больше нет, как и вас скоро не станет. - она встала и направилась в их сторону.
— Черт побери, Ада… — Она смотрела на нее пронизывающим взглядом, в котором она прочитала больше страха, чем любопытства. — Кто ты… черт побери?
— Я, — мрачно сказала Аделаида, — самый жуткий кошмар, какой ты только можешь себе представить.
Сзади послышался шум.Вперед вышел глава наших наемников, за ним его правая рука, сопровождаемые тремя мужчинами в охотничьих костюмах.
— Выстрелы! — взволнованным голосом выкрикнул глава. — Что это были за выстрелы? Вы схватили их?
Затем взгляд его упал на поле побоища, и он побледнел. С застывшим выражением он пристально посмотрел сначала на мою наставницу, на место бойни и потом на Аделаиду.
— Что… — он глотнул, голос прервался от ужаса. Ему понадобилось несколько попыток, прежде чем вопрос слетел наконец с его дрожащих губ. — Что здесь случилось, ради бога?
— Это работа самого дьявола, — прошипел рядом с ним помощник. — Это может быть только дьявола работа!
И после он выкрикнул:
-Ты! Это ты их убила!
Теперь все внимание обернулось на меня.
-Схватить ее! Живо! И доставить в темницу.
Ада не успев с ориентироваться, они окружили ее и накинули на нее веревки. Ада кричала, вырывалась. Веревки вились сильнее, одна из них натянулась и лопнула. Почувствовав свободу она схватила первого встречного и кинула его в других. Сзади кто-то ударил по голове и Ада упала.
Очнулась в темнице. Скованная цепями. Краем глаза заметила у решетки свою наставницу. Подле стоял глава и несколько помощников. Они, с еле скрываемым страхом, смотрели на нее.
-Кто ты? И что ты сделала с моей ученицей? - сказала наставница.
- Её больше нет, вы ее никогда не увидите, вы все сдохните!- Крикнула Ада и дернулась в их направлении, но цепи мешали.
- Мы выбьем из тебя дурь, тварь! Выхлестать ее!
Двое рядом стоявших появились перед ней с кнутами, и начали бить. Она закричала - точнее кричало её избиваемое кнутом тело. Боль словно разрывала её пополам - одна часть выла, вопила и дёргалась, рискуя вывернуть суставы; а другая, безымянная, живущая за пределом боли, думала, даже не считая сыплющиеся на неё удары. Потом она потеряла сознание. Это повторилось на следующий день, а потом на следующий за ним и так далее. Её били, били до бесчувствия, пока все вокруг не краснело от крови. И лишь когда Аделаида, лишившись чувств, падала лицом вниз, истязание прекращали.
Под утро пришла наставница и глава. Глава сел на корточки возле распростёртой Аделаиды задавая один и тот же вопрос и как всегда без результатно. И снова кнут, удары, темнота. Спина Ады превратилась в окровавленные незаживающие лохмотья. Они заставляли её орать и выть ещё похлеще, чем раньше. После побоев изорванная кожа в считанные часы покрывалась багровыми струпьями, стягивалась и заживала, так что на следующий день жертва оказывалась совершенно готовой для новой порции мучений.
Она потеряла счёт времени. Прошла седмица или месяц? Все казалось бесконечным. Чернота начала сползать с ее тела образуя черную пелену в воздухе.
-Я не боюсь, - трясясь, прошептала Аделаида, сама не зная, вслух или про себя. - Я тебя уже видела.
- Неверно, - с прежней холодностью сказали ей. - Ты видела не меня. Низшие аспекты - им требуется, как говорите вы, люди, «внушать ужас» .
- Кто ты? - простонала Аделаида. Холод стремительно распространялся, протягивал ледяные руки, сочился между мельчайших частиц мрака, рассыпался незримой пылью, жадно вытягивая тепло и жизнь.
- Ты знаешь меня под множеством имён. Гниль одно из них .
И точно - к холоду добавилась знакомая металлическая кислость.
- Ты могла бы стать избранной. А теперь ты просто умрёшь и сама сделаешься гнилью.
    Просто умрёшь и сама сделаешься…
    Просто умрёшь.
    Сама сделаешься.
    Гнилью.
    Слова не раскатились набатом по опустевшему сознанию, они вползали мокрыми и скользкими червяками.
- Ты не годишься. Время потеряно зря. Теперь ты умрёшь. Перестанешь быть.
- И никто не приходит на помощь. Никто не протянет руки, не подставит плеча. Ты одна - отныне и навсегда, сколь бы кратким это «навсегда» ни оказалось.
"Я… нет! Я стою! Я не падаю! Я не упаду!.."
- Упадёшь,  - сказали ей. - Ты уже заметила, что пола нет, - на чём же ты тогда лежишь?
И Аделаида тотчас рухнула в бездну. Засвистел ветер, обжёг щеки. Зло рванул волосы.
- Я поиграю с тобой, мне давно не доставалось живых игрушек; а падать ты будешь долго, очень долго .
- Нет, - вдруг пришёл ответ. Её собственный ответ, родившийся в такой глубине, что не дотянутся никакие мысли и где спасует собственное сознание.- Я выживу, я выберусь! Даже отсюда! И ты исчезнешь раз и навсегда! У меня есть все что нужно, уходи!
Молчание. Она ушла. Гниль ушла. Как бы не долго было ее ликование, как боль отозвалась по всему ее телу. Что произошло?
Она услышала шаги, повернув голову в сторону звука она увидела наставницу. Слезы хлынули и глаз. И все что могла сказать так это:
- Наставница...
Та сразу подбежала к ней, обняв ее словно ребенка, сказала:
- Все будет хорошо. Теперь все в порядке.

Решив, что больше делать ей здесь нечего, Чума спрыгнула на землю и внимательно оглянулась. Изменения ипостаси её волновали меньше всего на свете, и женщина, пожав плечами, направилась куда-то вглубь леса. Ей хотелось скрыться от человеческих глаз, больше не видеть никого на свете и просто раствориться в потоке уединения, что нельзя было сделать тогда, когда рядом присутствовала ученица. В конце концов, что за люди такие, которые уверены в том, что они незаменимы и могущественны? Чума никогда ничего подобного не понимала, поэтому спокойно направлялась вперёд, уже представляя себе, что именно она может сделать, если окажется сейчас, к примеру, в Тибидохсе. А глупая девчонка, получив кольцо Посейдона, попросту не использует его так, как полагается - это же глупо, глупо и ненормально, это может привести исключительно к растрате волшебной энергии.
- Встретимся тогда, когда ты научишься включать голову, деточка, - презрительно заявила Чума и телепортировала.
---"Библиотека Чумы"